Сразу признаемся, запрет, связанный с нерестом рыбы, мы немного нарушили. Закончился он 15-го июня, а на рыбалку мы отправились…
…14-го, в День рыбака. Впрочем, учитывая с полдюжины мощнейших скутеров, привольно рассекающих днепровские заливы, и два десятка сетей, расставленных там же, нарушение наше можно считать невинной шалостью.
«Скотовозка» дачная. Слабонервным не входить
Мы отправились в крупнейший дачный район, расположенный под Киевом. По левому берегу Днепра от станции метро «Славутич» почти до самого Килова (35 км) тянется грандиозный массив «фазенд». Создан он путем гидронамыва – песком засыпали шикарные заливные луга, где еще недавно по разнотравью бегали зайцы и жили тысячи птиц.
Во времена СССР размеры построек ограничивали. И в районе Вишенок дачи – скромные домики, утопающие в зелени плодовых садов. Но чем дальше вниз по Днепру, тем новее и шикарнее дома, иногда огромные до нелепости. И стоят они впритык. Из окон открывается шикарный вид на… окно соседа, у которого легкие деньги тоже вызвали приступ гигантомании.
Тяжко приходится тем дачникам, у которых нет своей машины. Огромный массив обслуживает один грязный автобус, совершающий три рейса утром и три вечером. Чем больше в него набьется народу – тем выгоднее перевозчику. И поездка на отдых превращается в пытку.
Пенсионеры с огромными сумками и саженцами, любители животных с питомцами, огородники с рассадой, рыбаки с рюкзаками и удочками… Потная, нервная толпа втискивается в душную «скотовозку» под оглушительный мат мужиков и писк придавленных детей. Ничего более унизительного я в жизни не испытывал. Однажды в этом автобусе потерял сознание. Да и не я один.
А для кого, собственно, был запрет?
«Скотовозка» выплюнула нас в районе пятого шлюза, километров за 25 от Киева. Быстро настраиваем спиннинги, спускаем на воду лодку. Нарушать запрет нет никакого желания. Дело не в страхе перед рыбинспекцией. Мы с ними немного знакомы. Уверен, что инспекторы вникли бы в ситуацию и максимум – отправили бы нас на берег. Просто у настоящего рыболова-спортсмена даже мелкое нарушение экологических норм вызывает этакое гаденькое чувство. Будто обворовываешь не только окружающих, но и сам себя.
Но где же та инспекция?.. Возле нас подвыпившие мужички из села Процив, весело гыгыкая, тянут бредень. Рядом молодой папа, обладатель джипа «Судзуки», объясняет сыну, как правильно укладывать сетку, – «достойная» смена растет. Так что запрет существует больше на бумаге и нарушается массово. Не посадишь же по инспектору под каждым кустом.
Но это еще несерьезные нарушения по сравнению с тем, что творится на островах посреди Днепра. На них месяцами живут довольно необычные «любители природы». К островам причалены катера, бегают собаки бойцовых пород, установлены большие палатки. Населяют их хмурые, неразговорчивые мужики. Отдыхаем, мол, на природе. А тебе, блин, что за дело?
Это профессиональные браконьеры. Очень скоро наши блесны «находят» одну сетку, другую, третью. Отцепляем снасти от них с превеликой осторожностью, зная, что с острова за нами наблюдают в бинокль. Мне уже доводилось как-то отбиваться веслом от троих дядек, разъяренных тем, что я порвал их сетку. Больше не хочется.
Полундра, слева по борту мажор!
Догадываюсь, куда пропал Калиновский («мажор», сбежавший в прошлом году после устроенной им аварии). Нет, он не делал пластических операций. Его не вывозили в Израиль секретным авиарейсом. Зачем? Думаю, он просто купил себе быстроходный катер или водный мотоцикл, продолжая лихачить, только на Днепре. Гораздо веселее, и милиция не страшна, где уж им угнаться на своих древних катерах да при вечном дефиците бензина.
Рыбацких историй о том, как приходилось рубить якоря, чтобы избежать столкновения с дорогой яхтой, как полупьяный жлоб на водном мотоцикле перевернул волной утлую рыбацкую лодчонку, как несущийся на громадной скорости скутер обрезал снасти, существует великое множество.
Вот и нашу рыбалку испортил водный мотоциклист. Фарватера Днепра ему было мало, он приехал любоваться красотами укромного заливчика, где мы пытались что-то поймать. От рева двигателей адской машины неотнерестившаяся рыба, наверное, сразу разродилась. Но аппетита это ей не прибавило. Впрочем, вскоре этот сумасшедший на полной скорости налетел на корягу и, жалобно вопя, наконец-то убрался. Через час, когда ошеломленная рыба пришла в себя, мы почувствовали, что…
…Клюет!
Днепр все так же чуден при тихой погоде. Но рыбалка уже не та… Лет 15 назад, удрав от папы с его мрачными сельскохозяйственными инициативами, часа за четыре я умудрялся поймать две-три приличных щуки. Причем ловил с берега, на спиннинг, сделанный из рапиры (!), примитивными свинцовыми блеснами, напоминающими ложку. Теперь даже сверхтонкие, суперсовременные снасти не дают гарантии хотя бы поклевки. Полное ощущение, что вода – мертвая.
Первым попался окунь размером с ладошку. Но окунь – не показатель. Рыба эта с характером ирландского футбольного хулигана, может накинуться на что угодно. В скверном настроении мы повернули назад. Но что-то меня заставило сделать последний заброс. Через два оборота почувствовал: есть!!! Щука была небольшая, килограмма на два. Но поднять ее с пятиметровой глубины – та еще работа. Еле загнали чертовку в подсаку.
Руки тряслись. Странно, рыбачу больше 20 лет, но каждый раз чувствую бешеное сердцебиение, выволакивая яростно упирающуюся щуку. Возможно, выброс адреналина развивает в рыбаках нечто вроде зависимости. Только в анекдотах рыбачить просто: наливай да пей. На самом деле – искусство. Ну ладно, ремесло.
Настоящий рыбак – всегда трезвый
Кстати, вопреки широко распространенному мнению, настоящие рыбаки на воде всегда трезвые. После – сам Бог велел. А во время ловли – ни-ни! Иначе сразу начинаются проблемы: напарник загоняет себе крючок в затылок; «неожиданно заканчивается» лодка и вы выпадаете; на самом уловистом месте, куда вы гребли три часа, якорь бросают в воду, забыв его привязать к веревке.
У меня был лишь один знакомый, Серега, без проблем регулярно выпивающий на рыбалке. Опытнейший щуколов, вытащив очередную рыбину, неизменно доставал баклажку с самогоном, наливал рюмочку и торжественно произносил: «За сбитую!».
Однажды я поймал пять щук. А Серега – 16 (шестнадцать, честно)… После рыбалки, ужасно ругаясь, я тащил домой тачку, на которой была лодка, в ней гора рыбы, спиннинги, шмотки… А сверху лежал совершенно счастливый и мертвецки пьяный Серега, распевающий: «Чуть помедленнее, кони мои. Чуть помедленнее!».
P.S. При подготовке материала ни одна рыба не пострадала, все были отпущены.
Игорь Смага, «Газета по-киевски»
